Ушел из жизни создатель первой в мире игровой приставки

---

В отличие от Нолана Бушнелла (Nolan Bushnell) из Atari, персона Ральфа Бэра долгое время находилась на периферии истории, хотя именно он в 1951 году придумал концепцию домашней консоли. Его «коричневая коробка» шла к релизу более десяти лет: вначале от недостатка технологии, потом — от первого чертежа до серийной партии.

— В августе 1966 года я был в командировке, — вспоминает инженер. — Я сидел на автобусной остановке, когда мне в голову пришла мысль, как именно воплотить в жизнь свои идеи.

В первых числах сентября, возвратившись из рабочей поездки, Бэр приносит все наработки по проекту начальству, и то, в свою очередь, дает отмашку на создание Odyssey. Работа спорилась. К концу 60-х Бэр собрал первый прототип «коричневой коробки» («My Brown Box», как любил повторять Ральф) — на него и обратило внимание руководство Magnavox.

— В моей первой игре два пикселя гонялись друг за другом, — улыбается автор. — Потом был теннис для двоих и другие программы.

Бэр был первым среди равных. В дографическую эпоху он не просто проектирует приставку, но создает для нее ряд периферийных устройства, среди которых, помимо классического геймпада, присутствовало световое ружье — и это за 15 лет до популяризации Zapper'a от Nintendo!

¶Наличие патента на приставку послужило причиной судебного иска от Magnavox к Atari. Фирма Бушнелла заплатила по лицензионному соглашению.

Впрочем, насладиться славой Ральфу оказалось не суждено. Его изобретение осталось в тени более успешных Pong-консолей, эпидемия которых прокатилась по миру в середине 70-х. С этим эпизодом из биографии талантливого немца связана не очень хорошая история. Впервые Odyssey показали на технологической выставке в США. И все бы ничего, но в числе тех, кто посмотрел систему, оказался Нолан Бушнелл.

— Он расписался в листе отзывов, понимаете! — рассказывает Ральф. — Он видел Odyssey. Играл в нее!

Наличие патента на приставку послужило причиной судебного иска от Magnavox к Atari. Фирма Бушнелла заплатила по лицензионному соглашению. Бэр отстоял справедливость, но так и не смог доказать широкой аудитории, что основоположником индустрии был именно он.

В начале нулевых Ральф пишет книгу, которая, по его мнению, должна окончательно расставить все точки над «ё» — объяснить людям истинное происхождение видеоигр. Признание пришло к Бэру только в 2006 году, когда он получил национальную медаль в области технологий. Его самое известное изобретение (та самая «Одиссея») хранится в «Национальном музее американской истории».

Комментирует автор

Мороз по коже. Поменьше бы таких информационных поводов. Около двух недель назад я работал над второй частью истории Atari, где в числе прочего упоминал имя Ральфа Бэра. Тогда он еще был жив. Сегодня — уже нет. У нас в стране принято считать видеоигры этакой безделицей: относительно новым видом развлечения, которое не имеет никакого мирового признания и вообще вредно для здоровья. Доходит до смешного: однажды, общаясь с одним персонажем в ICQ, мне довелось узнать, что, оказывается, видеоигры появились в 90-е! Я не стал переубеждать человека — в конце концов, иногда лучше парить в информационном вакууме и радоваться своей «серости», нежели ломать собственную систему ценностей. Так или иначе, со смертью Ральфа Бэра ушла из жизни целая эпоха открытий и свершений. Первый «теннис для двоих», первое световое ружье, первый патентный иск в истории видеоигр, черт побери! И еще доказательство того, что индустрия, несмотря на свою «младость» относительно той же звукозаписи, уже давно встала на ноги и окрепла. И отрицать это просто глупо.