Герой, которого город заслуживает, и тот, который нужен ему сейчас. (Восхождение Темного рыцаря-рецензия)

 “Мы разрушили Рим, заполнили трюм кораблей чумными крысами … мы сожгли Лондон …”

История с большим началом и великим завершением … человек, чье имя никому не будет известно … но символ, куда он заключил весь свой гнев, символ, который внушает всему мраку, окутавшему мир, страх, будет увековечен народом, за который тот самый герой в маске стоит насмерть. Трилогия, показавшая, что её фильмы, особенно, последние два, будут признаны народом как одно из самых невероятных когда-либо снятых в киноискусстве чуд (а для меня и вовсе самым невероятным)… семья, которую создал Кристофер Нолан, с ней придется расстаться - хоть до безумия грустно, но эта жертва вынужденная, иначе никак … но мы никогда не забудем этого “безмолвного стража и бдительного защитника”, явившегося в третий, заключительный, раз вызволить Готэм из цепких рук анархии …

ВОСХОЖДЕНИЕ ТЕМНОГО РЫЦАРЯ.

“Дух революции, словно стихия, “пронесся” по всем улицам Готэма.

Четыре мучительных своей длительностью года. После фильма, поразившего сильнее некуда своей правдоподобной мрачностью и стальным героизмом, определенно, жаждется лицезреть продолжение, но всему свое время … ну вот оно и настало.

Кристофер Нолан знал, что “легенде” нужны грандиозные ноты финала, так как “отделаться” лишь “хорошим концом” было бы сверх непозволительно. Осознавая, что на плечах у него висит огромная по габаритам ответственность, ответственность за то, чтобы “огонек”, воспламенившийся до “огня”, а там уже и вовсе принявший очертания пожара, в глазах зрителей ни при каких обстоятельствах не потух. Правду о “крушении” Дэвида и Нельсона даже до такой степени не скрывали, как это было со сценарием последнего “Темного рыцаря”: ни один посторонний глаз ни в коем случае даже покоситься на обложку той “золотой тетради” не имел права – это должно было быть “прорывом”, что, собственно, и вышло.

“Когда Готэм обратится в пепел, я позволю тебе умереть”.

Тот масштаб, которого добился Нолан, обязан быть занесенным в книги о истории кино. Центральная схватка с еще более непредсказуемым и изощренным врагом. “- Тут нечего красть. – Тогда вы что тут делаете?”. Когда Готэм ночью мог похвастаться вечно сияющими небоскребами, в каждом окошке которого кипела жизнь, то теперь весь город поглощен страхом, многие дома опустошены ураганом бушующих людей, которых поднял “человек в маске”, на улицах почти ни души, весь смрад – завсегдатаи городского суда, обратившегося в “суд Линча”. “В изгнание … через смерть”. А все же достойные люди ( “Этот город доказал тебе, что люди по-прежнему готовы верить в добро”), истинные жители Готэма, прячутся от свирепства хунты “человека в маске”. И после всего сказанного сразу понимаешь, как кошмары, имеющие место на страницах “Повести о двух городах” великого Чарльза Диккенса, повлияли на почерк Джонатана Нолана, Дэвида С. Гойера и самого главного в написании сценария, Криса Нолана. Обезумевшие от жизни в “грязи” жители Франции пошли против “элиты” – хоть и в похожую, но не такую уж и черствую атмосферу Нолан погрузил все общество Готэма, в котором, в отличие от жителей Парижа, народ понимал, что только действующая власть может обуздать все то, что пытается разорвать город изнутри, но слишком искрометно самые низкие люди, вставшие за “человеком в маске”, устроили хаос. Сценарий невообразимо пунктуально “выточенный” – зритель будет захвачен в мгновение ока.

“Ты думал, что огромное количество денег даст тебе власть надо мной?”.

Бейн.

Том Харди … теперь эта фамилия, Харди, будет еще более величаво всеми произносится: какова необъятность его последнего образа, как во внутреннем, так и в физическом планах, таково и уважение к нему. Тот, чей калибр даже несоизмерим с другими, тот единственный, кто смог окунуть весь Готэм в пучину безумия и безысходности, человек в маске … Бейн. Важно держащийся за свой ворот, постоянно извергающий невозмутимые речи сквозь неприлично громоздкое устройство в виде маски (“-O say, can you see, by the dawn’s early light… - Вот это голос”), настоящий зверь в любом виде схватки – стоит только увидеть в его глазах тот гнев и жажду разорвать столкнувшегося с ним. Каждое его появление вне зависимости от конъюнктуры охватывало картину неслыханным трепетом и чрезмерной брутальностью. Если Джокер сумел только “заложить заряд”, то БЕЙН “нажал на детонатор”.

“Кошечке же надо как-то есть”.

Селина Кайл.

Обворожительная и просто неповторимая Энн Хэтуэй подарила нам, действительно, новую и весьма примечательную “кошку”. Каждая сцена с её присутствие пылала нескончаемым шармом. Образ сильной, полной самоотверженности женщины, избавившейся в определенный момент от внутренних “демонов”. За такую кошечку грех – жизнь не отдать.

“… и Бэтмен должен вернутся”.

Все такой же сильный духом Джимм Гордон в исполнении легендарного Гэри Олдмана (по мне, его лучшая роль), не менее легендарные Майкл Кейн и Морган Фриман, их Альфред и Люциус. Когда сцены с Фоксом, как всегда, придавали лицу добрую улыбку, то также незыблемым осталось предназначение Альфреда, духовного наставника Брюса – придавать сцене сентиментальность. Марион Котийяр, безупречно показавшая вновь свое мастерство, также заслуживает похвалы.

“ Я хочу их спасти”

Джон Блейк.
Персонаж Джозефа Гордона-Левитта получился одним из самых ярких украшений к фильму. Молодой идеалист, преисполненный верности к своему делу – до последней капли крови оберегать людей, оказавшихся под ударом негодяев. Преданный добру человек, лишенный страха. Многие моменты с его участием (среди них есть один особенный) только воодушевляли.

“Я нужен этому городу”.

Брюс Уэйн. 
Только Кристиан Бейл и только его страж в плаще. Как только ни был показан Брюс: убитый горем, превратившийся в ходячего мертвеца богач, впоследствии вернувший прежнюю форму и возвратившийся в светский мир, полный сплетен и коварств, и, конечно же, тот символ, вновь вернувшийся в город, когда то покинутый им ради спасения той самой надежды в сердцах жителей Готэма на светлое будущее. Чего стоит только его столкновение с Бейном, лицом к лицу, два поистине разных идеала. Никакой пощады, нечеловеческая безжалостность – такие слова охватывают разум после этой беспрецедентной битвы.

Следящие за настроениями повествования операторская работа и музыкальное сопровождение - все снова захватывает дух. Никто на свете до сих пор не превзошел этот великий тандем из Уолли Пфистера и Ханса Циммера, который более возвышенно выделился именно в трилогии о летучей мыши.

“Когда ты мне дашь детонатор, я позволю тебе умереть”.

Несколько минут отделяют происходящее на полотне от титров, а сколько грандиозного фильм уже успел нам показать, от чего сердце с каждой минутой бьется все быстрее и быстрее, на секунду затихая перед еще более красочной “бурей”, и вновь потом продолжая, оно бьется и бьется. Это мастерство не просто показало фильмы о супергероях с принципиально иной стороны, преисполненной реалиями, оно взяло и громко сказало всей киноиндустрии, что оно одно из самых неповторимых и величественных свершений, а может быть, и самое величественное, что с этой самой киноиндустрией случалось.

Он вернулся, человек, не перед каким злом не подкосившийся, человек, создавший непримиримый с понятием безразличность символ, он “безмолвный страж и бдительный защитник … Темный рыцарь”.

Последние мгновения фильма, но это непростые десять секунд, а те десять секунд, которые являются самым эпохальным завершением среди всех картин, что только есть … ТА ЛЮБИМАЯ ВСЕМИ МУЗЫКА, ПОЛНАЯ МОГУЩЕСТВА … И СИМВОЛ, ГОТОВЫЙ ВНОВЬ ВОССТАТЬ …

10 из 10